Л.                                                   

Ухожу, окунувшись в рождественский сон,
С головой окунувшись в забытье.
Аромат сладострастья. Вдали перезвон
Пяти чувств, перевязанных жизнью.

Я ныряю в снега, разбиваюсь о льды
И блаженно смыкаю ресницы,
И покорно сдаюсь власти Вашей любви
И поры с ароматом корицы.

Там, где пары танцуют рождественский вальс,
Там, где я, но не Вас! - целовала,
Надрываясь, кричу: "Как здесь не было Вас!",
Отражением в елочном шаре...

Где снежинки и звезды слились воедино,
Где шампанское слилось с свечами,
Я в забвенье стою в суете серпантина,
Как вином, опьяненная Вами...

ВТОРОЕ НЕСЧАСТНОЕ

Под другом понимай меня года два назад...

Привет, мой добрый старый друг.
Сдается, что опять исчез за горизонтом
И прошлое твое все боле задним фронтом, -
Немому не дадут сказать поскольку гам вокруг.

Ты бы корить устал за все мои грехи:
За всех, за всё, за мысль и за поступки;
Ты презирал бы все мои уступки
И с доброй целью осмеять, но как мы далеки.

Меж нами эликсир двух солнц, двух лет,
А твой живой, непоколебимый силуэт
Смеяться над собой вновь мою душу заставляет.
Как зол, как ненавистен, горд собой. Увы, иначе не бывает.

Да, все такой же, добрый старый, друг.
Не потерял столь нужных степеней свободы
И нахожу борьбой все частные невзгоды,
Вот только малость не хватает рук.

Все бабочки летящие на свет
То прилетают либо улетают,
То соблазняются и в мышеловке тают,
На коже нежной оставляя грязный след.

Мой добрый друг, я весь в подобных пятнах,
Но Гaнг святой не принимает неопрятных,
И нервная безжалостная боль
Не затихает просто так, сама собой.

Суровый приговор жесток: инертен
Наш гениальный, творческий народ,
Одарен вечностью, но бесконечно смертен,
А время разделяет все быстрей, спеша вперед.

БРУСНИЧНЫЙ КУСТ

ТЁМНОЕ СОЛНЦЕ

С этой мыслью Брусничка проснулась. Солнце потемнело, а значит, предстоит много бесплодных усилий. Она встала со стога сена, отряхнулась от былинок, без всякого удивления замечая, что рядом зажигаются и гаснут Костры Вспышек Гнева. Ей было не привыкать. С тех пор как она попала во Внутренний Мир, прошло несколько эпох, и ей нравилось спокойно улыбаться, как и полагается Искателю Логических связей.
     Рядом заплакала божья коровка. С севера прилетело облако и пролило дождь прямо на бедное животное, погладив радугой по голове. Через мгновение божья коровка радостно пыхтела, утаскивая домой съедобный кусок луча, а в лужицу из-под дождя нырнул дельфин, ночевавший в стоге сена вместе с Брусничкой. Он служил ей подушкой. Дельфина звали Мигатель. Он много раз рассказывал Брусничке, что при каждом движении век вниз и обратно перед его взором представал новый мир. Поначалу он боялся сойти с ума, но потом привык. Он научился не мигать часами. Во Внутреннем Мире, сокращённо Внуме, было возможно почти всё. По крайней мере, в секторе Воображалке. Образы приходили из запретной зоны Небытия, о которой обитатели Внума всегда говорили шёпотом, проходили проверку на страшность, полезность, забавность. Самые лучшие и качественные надолго поселялись в секторе Мыслей. Но в последнее время во всех секторах шла война, и злобные образы расплодились в таком количестве, что и не переловить всех, и не обкурить вкусным фумитоксом. Брусничка вздохнула и полетела в Первый Космос, кружа между галактиками, ныряя в чёрные дыры и выныривая из красных. Необитаемый Космос был её любимым местом для размышлений. Вдруг - что за новость! - мимо проплыл телевизор. Поравнявшись с Брусничкой, он включился, а из потайных люков выбрались ножки, ручки и голова существа, напоминающего И-Пи. Оно радостно махало всеми частями тела, а в телевизоре носились львёнок и черепаха из мультфильма. И поди объясни такой лапочке, что само присутствие её здесь неуместно.
     - Вам письмо! - закричала лапочка, нелепо кувыркаясь в воздухе.
     Брусничка поймала её и потрясённно вгляделась в экран. Проникнуть с сообщением в Первый Космос могло только начальство - либо Яблоко, либо Апельсин, либо Помидор - и только по очень важному делу. На экране появилась фотография кустика брусники в утреннем лесу, а затем фото апельсинового дерева.
     - Брус, срочно, необходим выход в реальность, - сказал мультяшный апельсин, сложив листочки вместе.
     - Ты же знаешь, я терпеть её не могу, - чуть не умоляюще произнесла Брусничка. - Слишком много риска, тяжесть контроля... Зачем?
     - Потерялась очень важная Мысль. Без неё нам грозит Парадокс.
     - Почему я? Я не искатель Потерянных Мыслей. Я не обладаю достаточной интуицией.
     - Брус, Искатели всегда ею обладают. И я не прошу набрать норму в день Ипома - сто мыслей плюс одна идея. Нам нужна одна Мысль. И я даже знаю, о чём она. О том, что всё будет хорошо. Брусничка облегчённо рассмеялась, но Апельсин стал ещё серьёзнее.
     - Ты не понимаешь! - воскликнул он. - Её нельзя смоделировать на звуковом или цветовом синтезаторе. Сколько ни корми шоколадками Чувствительный Шарик, она не появится. Эта Мысль - средоточие улыбок, оптимизма, она искрится радостью. Нужно лишь откопать причину. Почему она возникла, почему всё будет хорошо?!!!
     - Где её искать? - тихо спросила Брусничка.
     - Лес Песен. Все посланные нами отряды Серфингистов Смысла не выходят на связь неделю. Я никак не могу понять, как эта важнейшая мысль могла проникнуть в лес Песен и сектор Рока и Психоделики. Там её ждёт верная смерть.
     - Да! - осенило Брусничку. - Я наслышана, что там правит Мысль о том, что ничего не выйдет. И если они встретятся...
     - Оптимистку убьют, - закончил Апельсин. - Если она не утонет в болоте Депрессии, ей очень повезёт. Но если Мысль-Ничегоневыйдет узнает у Всёбудетхорошо местонахождение Последней Надежды, мы пропали.

ЛЕС ПЕСЕН

Шёл дождь. Тяжёлые, крупные слёзы пробивали листья. Лес тянулся на многие километры. Огромные сосны и ели, в которых чувствовалась скрытая сила, а рядом - маслята, черника и ландыши.
     Залюбовавшись, Брусничка ловким движением достала из-за пазухи чудо. Своё имя она получила ещё в детстве за любовь к именно этому типу ягодных йогуртов. Она любила пить его просто так, без ложки. Однажды Апельсин попробовал выпить такие, но у него ничего не вышло, он накормил ещё и нос с воротничком.
     Лес песен был мрачным только в секторе Психоделики. Здесь обитали волки, вороны, ламы (тибетские) и, что немаловажно, дикие кошки с бессердечными белками. Все они обожали кидаться на случайных (или специальных) прохожих с громкими воплями, оставляя на них следы когтей. Брусничку передёрнуло от предчувствия такой расправы. Реальность была кусачей. Реальность не выносила возвратов в прошлое, выпендрёжей типа лягушачьих лапок, хлопающих в ладоши. Из реальности можно было исчезнуть, только выполнив задание, для которого тебя туда послали. Когда Искатели со страхом упоминали реальность (как правило, её боялись новички), умудрённая опытом Брусничка холодно замечала, полуприкрыв глаза: "НЕ СТРАШНЕЙ НЕБЫТИЯ". Тут новички прятались, дрожа, по углам, а Брусничка стояла и улыбалась. Она всегда была сильной. Она старалась не вспоминать о друзьях, пропавших в реальности без вести.
     Некоторые капли попали в йогурт. Наверное, он стал солёнее. Брусничка не замечала даже капель, попавших за шиворот и вызывавших мурашки. Ей вдруг стало очень грустно. Рядом плакала трясогузка. То плакала, то пела. Слёзы, падая на землю, пробуждали к жизни разные ноты. Чуть подальше плакала ива. Казалось, при каждом порыве ветра она вся запрокидывалась к небу, вопрошая: "ПОЧЕМУ?!" - , и снова опускалась, как бы желая раствориться в воде. Брусничка поняла, что находится у озера Печали. Она попыталась припомнить смешной анекдот или хотя бы вообразить хомячка с набитым ртом, но всё казалось неуместным по сравнению со скорбью, всеобъемлющей, почти космической. Она задумчиво шла по берегу мимо разных людей, никого не замечающих, кроме самих себя, и слушала их речь.
     - Писем нет, - говорил один. - Меня забыли, меня больше не любят. Им жаль бумаги, им всё равно - лучше поиграть на компьютере или посмотреть телевизор. Они не понимают, что для меня каждая строчка - сокровище.
     Рядом с ним стоял большой почтовый ящик с нарисованными розой и конвертом с маркой. Он обнимал его двумя руками, а сверху положил подбородок. Брусничка заглянула с ящик. Там было несколько конвертиков. Сам человек сидел в почтовом ящике побольше. Следующей была девушка, слушавшая музыку в наушниках. Возле неё стоял телефон, надрывавшийся от непрерывных звонков.
     - Никто не звонит, - шептала она, - а я так хочу услышать голоса друзей, такие родные и чуткие...
     Луна медленно падала в озеро. Это была одна из иллюзий, которыми здесь было заполнено всё. Это были отборнейшие грустные иллюзии, от которых хотелось плакать. То и дело кто-нибудь умирал, а затем возникал в другом месте, чтобы снова погибнуть. Брусничка не удержалась и поплыла. На голову падали листья. Мимо проплывали диковинные рыбы. Сверкали молнии, и Брусничка каждый раз прислушивалась, не грянет ли гром, но его всё не было, и становилось тоскливо. Там, во Внуме, можно было спросить у грома, почему он не гремит, и даже подать жалобу, и получить компенсацию за моральный ущерб, и погоняться за громом с половником клюквенного киселя, но в реальности оставалось только гадать об истинном смысле происходящего. В отличие от Внума, реальность не дарила её обитателям ответы на их вопросы, написанные звёздами на небе, цветами на траве и ракушками на песке. Но реальность была до боли живая. Брусничка знала: если идёт дождь, то он идёт искренне, он не уронит на тебя арбуз, превратив, как мультяшку, в лепёшку. Он не пойдёт наверх, не станет рисовать каплями в воздухе. Он просто плачет, как плачут дети, иногда даже не помня почему. А если солнце всходило, то можно было поспорить, что оно взойдёт и завтра, и можно будет пойти погулять, не ожидая, пока очередной конец света соизволит перестать взрывать, поливать метеоритным дождём и опускать по уши во взбитые сливки... Брусничку всегда возмущали такие шутки. Но во Внуме никто не мог погибнуть, только притаиться, ожидая своего звёздного часа. В реальности же всегда грозило что-то непоправимое. От реальности было недалеко до самой Жизни... Жизнь была ещё страшней, чем Небытие. Там всё было слишком серьёзно, хоть стой, хоть падай. Каждая улыбка, каждое доброе слово были событиями, которые записывали в книги Добра трудолюбивые ангелы, а потом всё это учитывалось на Страшном Суде, не говоря уже о книгах Зла и о том, что их наполняло. Брусничка знала, что и жители Жизни (Жизнелюбы) привыкали к своему месту обитания и иногда видели во сне Внум, а иногда - реальность.
     "Даже Внумы любят плюшки с корицей" - обнаружила Брус красочный плакат с аппетитной выпечкой. Брус не была Искателем Смысловых Яблок, поэтому скромно прошла мимо, подумав только, что Искатель заинтересованнее испёк бы из этого плаката смыслово-яблочный пирог. Брус засмеялась. Еда ей явно не светила. Здесь вообще было мало света - очень много сосен и песен. Иголки сосен падали на Брус, больно впиваясь в кожу, и делали её похожей на ежа. Маленькие дротики, а она - мишень. И ничего не изменить, только слегка привыкнуть и слушать непрерывную музыку не морщась, а как будто так и надо. Рядом появился бублик и намазал себя маслом. Масло растаяло, маковки посыпались как слёзы. Бублик упал в лужицу с маслом и стал потихонечку таять. Брусничка подошла к нему.
     - Именем гамбургера, стой где стоишь! - завопил Бублик, барахтаясь в луже и выгибаясь в минус бесконечность. - Во имя крошки, по которой скучает всякий отведавший бублик! Не мешай мне таять!!!
     - Мне нужно знать, - сказала Брусничка, - почему всё будет хорошо.
     Бублик вскочил, как ошпаренный, подобрав лужицу с маслом и повесив её на руку, как сложенный плащ.
     - Всё будет хорошо, потому что я люблю жизнь, - тихо сказал он.
     - Молодец, - просияла Брусничка, - это уже что-то. Ты, конечно, не видел мысль с этим значением? Она гуляет где-то поблизости.
     Бублик сосредоточенно размышлял, стукая лапкой по мякишу, будто бы Винни-пух.
     - В бездне Общих Фраз проверяла? - наконец, выдал он бесцеремонно. - Всё, ни пуха, ни пера, меня ждёт блюдце.
     Бублик исчез.
     Брусничка легла на землю и некоторое время повалялась в травке. Просто покаталась. Некоторая свобода реальности позволяла делать что душе угодно: рвать траву, висеть на деревьях и встречать диковинные образы - индивидуальности.
     Мимо прополз здоровенный жук:
     - Такое впечатление, что за мной следят... Люблю весну, но только паранойи мне сейчас и не хватало. Ведь у меня аллергия на цветы. Апчхи! - закончил он тоном знатока.
     - Привет, я ищу светлую Мысль, - сказала Брусничка, идя напролом и не собираясь упускать ни одного потенциального свидетеля. - Я из Внума, у меня сверхважное задание...
     Жук нахально рассмеялся. - Тебя испытывают, а ты не замечаешь, - неожиданно выпалил он и скрылся в зарослях крапивы.
     - Это не крапива, не бери её!
     - Кого не брать? Мысль? - послала вдогонку вопрос Брусничка. "Дай ответ. Не даёт ответа."
     Брус в замешательстве уселась на хвою и объела соседний кустик ежевики. "Хватит с меня соцопросов," - решила он и подняла голову на север. Стояла ночь, и пролетавший мимо космический корабль, светившийся голубым и фиолетовым, смотрелся просто шикарно. Он аккуратно приземлился на ветку дерева, и из него выпрыгнул серебряный олень, весь такой из себя незабываемый. Он стукнул копытом в землю, и оттуда вырос российский флаг. В жизни была такая страна, но это знали лишь посвящённые - прошедшие тщательный отбор искатели высших сфер. Они не называли себя Хранителями космических тайн, со всеми остальными искателями держались скромно и дружелюбно, но внутреннее знание наполняло душу силой и уверенностью. Олень снова стукнул копытом в землю гораздо нетерпеливее и как будто с радостью, с улыбкой. Брусничка взглянула ему в глаза, и ей стало как-то не по себе. Во Внуме таким существам не стоило придавать значение, они чудили в своё удовольствие. В Реальности у каждого существа было много миссий и каждый поступок имел сакральное значение, какое-то бесконечно торжественное. Кто бы ни пел, говорил, делал, крушил, строил, лопотал - везде были логические связи. Брус чувствовала их всем своим существом, они бегали где-то на поверхности вещей.

Kitty - "Ухожу, окунувшись в рождественский сон..."
G. A. K. - "Второе несчастное"
Олень - "Брусничный куст"
Вич. - "Вы плакали? Не верю!.."

ДОТРОНУТЬСЯ ДО РАДУГИ

Человеческие глаза оленя были абсолютно спокойны, как будто ему ничего не грозило. Это спокойствие окружало его, как ореол, и как будто защищало от любых нападков. НЛО мерцал в ночи. Брусничка лихорадочно соображала, как спросить по светлую мысль. Олень отошйл от корабля и деловито заговорил:
     - Лес песен - это прекрасно, но тебе нужно достичь поднебесья, прочитать фантастический роман "Конец вечности" и дотронуться до радуги. Поспеши, потому что подводный мир захлопнется прежде, чем ты поймёшь, кто ты. Вероятность ошибки была ничтожно мала, но теперь тебе нечего бояться.
     Ещё не договорив последнюю фразу, олень исчез вместе с космическим кораблём. Показалось, будто "нечего бояться" вымолвил мгновенно выросший на месте, где стоял олень, брусничный кустик. В небе запела птица. Брусничка вздохнула и улыбнулась. Конечно, она любила приятные сюрпризы, но всё было слишком необычно. Птичка заливисто пела что-то нежное и уютное. Затрубили ангелы в белых одеждах. Они звали в сектор Духовных песен.
     Было похоже, что олень знал гораздо больше, чем Брусничка. Он знал наперёд и её вопросы, и что ей нужно делать, и как это осуществить. Он знал опасности путешествия и варианты будущего. Брусничке казалось, что для оленя её внутрений мир был как шарик с падающим снегом на ладони.
     Попробуй-ка не впасть в замешательство, когда тебе в глаза сказали главную и простую мечту детства - дотронуться до радуги.
     Брусничка склонилась над водой - маленьким озером, окружённым кустами акации. Это написано на лбу - все её мысли, чувства? Или Реальные умели читать в сердце? Том Бруснички был покрыт толстым слоем шоколада (вместо пыли во Внуме) - так давно его никто не открывал. Она осторожно отделила шоколад от обложки и положила его на землю, а затем открыла начало. Глава иронично называлась "Скептик навсегда" и была посвящена забавному спору, возникшему в застенках детского сада:
     "Посмотри на эту радугу! - воскликнула Чевишня, часто моргая глазами, как будто бы пытаясь запечатлеть это двойное оптическое чудо поглубже в память. Она закрывала глаза и пыталась вообразить радугу, а затем снова усиленно запоминала. - Разве она не прекрасна? Это сочетание цветов и символ мира. Не хватает только белого голубя с масличной веткой в клюве, но - знаешь что?! - это не беда. Его можно вообразить!
     Брусничка снисходительно улыбнулась и принялась изучать журнал "Пионер".
     - Я видела северное сияние, - сказала она. - Я слышала северный ветер и каталась на северном олене. Но эти романтические бредни и стихи, посвященные оптическому обману, не для меня. Мне нужны факты, логика, здравый смысл и польза! Мне некогда рыдать над совершенством мироздания и воспринимать всё близко к сердцу, как это делаешь ты. Мне надо работать, - и она принялась строить куличики в песочнице.
     - Неужели у тебя разум всегда берёт верх над душой? - удивилась Чевишня, складывая из камушков замок. - И нет ни одной неосуществимой мечты? Я так люблю тебя, что не верю в это.
     - Есть, - проворчала Брусничка. - Я хочу дотронуться до радуги. А затем взять кусочек на память и провести экспертизу в лаборатории, и на основе заключения учёных написать курсовую по теме...
     Тут она осеклась, потому что Чевишня бросилась к ней в объятия и весело рассмеялась." Музыка стала логичным продолжением тишины. Брусничка закрыла пухлый том сердца и для верности придавила сверху шоколадкой, приказав ей стеречь каждое чувство и никому не давать читать сокровенное. Чтобы никто потом не мучился...
     И вдруг она поняла, что перед ней стоит Пятнистый Абрикос. На его бархатистой солнечной шкурке были чёрные точки, которые сплетались в созвездия. В глазах светилось любопытство. И ещё - Брусничка слышала его сердце! Почему это было возможно? Яблоко всегда учило Брусничку, кутаясь в зелёный плащ из фруктового воска: "Слушай сердце! Не только своё, но и других людей. Это очень важно, больше, чем ты можешь себе представить. В некоторые сердца нельзя заглянуть и прочитать желаемое. Но каждое сердце поёт. И по этой песне можно определить, кто это существо, чего оно хочет и какая у него жизненная позиция. Бойся людей, у которых нет сердца!"
     Брусничка выучила в школе множество Сердечных Песен. Она поняла, что перед ней стоит Космический Воин, созвездие Льва. Песня звучала торжественно, призывая в бой. В Лесу песен обитали те, чьё сердце звучало особенно громко. Их звуки терялись среди сотен других, и их побуждения могли оставаться незамеченными.
     Но Абрикоса просто распирало. Брусничке не понадобилась сложнейшая процедура настраивания на чужую волну - Абрикос посылал сигналы по всем каналам, как телевизор - новогоднее обращение президента... Абрикос подпрыгнул и закричал "ура". Задорно, искренне, зажмурив зелёные глаза.
     Брусничке никогда не удавалось переборщить с общением.
     - Скажи мне, чему ты радуешься, и мне тоже захочется подпрыгнуть вместе с тобой, - заметила она.
     - Когда-нибудь, - сказал фрукт, - я улечу к звёздам и буду в небе ждать рассвета. Потом ко мне прилетят цветы, мы вместе будем смеяться, а лепестки будут прозрачные, и само солнце покажется цветком, а облака - лепестками. Мы будем прыгать под дождём , думать над парадоксами временного континуума и отбрасывать тени предполагаемого воображения.
     - Откуда же ты знаешь своё будущее? - поинтересовалась Брус.
     - У меня есть доказательства в виде психоматриц, - отвечал задумчивый Абрикос. - Подумать только, как я мог докатиться до такой наивной и бесполезной мечты.
     - Ты хочешь другую мечту, полезнее и мудрее? - в голосе Брус зазвучала ирония.
     - Нет, - серьёзно сказал Абрикос. - А ты довольна своей мечтой?
     - Да, - неожиданно для себя сказала Брус. - Я не просто довольна, я почти что счастлива!

СЛЕД ВНУТРЕННЕГО МИРА

Пьянящие запахи цветов, щебет птиц, стены дождя и раскаты грома в небе, готовом превратиться в цветик-семицветик. И всё-таки чего-то не хватало. Какого-то чуда или явной нелепицы, как во Внуме. Там сбывшиеся мечты встречались на каждом шагу. Они были случайными прохожими, а в роли друзей выступали парадоксы. В Реальности не было парадоксов. Всё было тщательно выверено, доказано и разложено по полочкам, но это не успокаивало. Не хватало импровизации, выдумки, порхающих смешинок. Лица цветов были неподвижно-депрессивны и не тянулись к солнцу. Всё здесь было порабощено, всё под контролем.
     Брусничка села на землю перед ручьём. На поляне Леса Песен в неизвестном секторе (напоминавшем сектор песен из детских мультфильмов) было не жарко и не холодно. Мимо проходило стадо слонов. Один отделился от компании и уселся рядом с Брус. Так они сидели и молчали. Иногда слон набирал из ручейка воду хоботом и выливал её на себя и на Брус. Брус почему-то не промокала.
     - Ты не знаешь, где здесь Поднебесье? - спросила Брусничка. Слон деловито помотал головой, продолжая барахтать ногами в воде, вытворяя забавные лужицы.
     - А ты не знаешь, где здесь многомерное пространство?
     Брусничка тоже помотала головой и улыбнулась.
     - Наверное, там же, где масло масляное и бесконечная вечность.
     - А Поднебесье там, куда долетит этот шарик, - слон протянул Брус пузырёк на ниточке, мыльный пузырь. Брусничка попробовала его с ехидной улыбочкой лопнуть, чтобы вручить любезному слону мыльный хвостик, словно лопнувший шарик в горшочке из-под мёда, но пузырь не хотел лопаться, а слон не хотел оставаться на месте и исчез. Брусничка подняла голову, но отсутствия слоника не заметила. Потому что в сером небе появились две радуги - одна более яркая, другая более скромная, как бы защищающая сестрёнку от остальных природных явлений. И вдруг пузырь налился силой, а на поверхности заиграли радужные блики. Промокшая не от слёз Брусничка еле успела схватиться за ниточку обеими руками. Словно метеор, пузырь мигом доставил её в Поднебесье, сбросил на радугу и скрылся в неизвестном направлении. Впрочем, некоторые любопытные птицы могли наблюдать, как он достиг скромной радуги и растворился в ней, как в параллельном мире.
     Брусничка испуганно распласталась на радуге шириной с детскую горку и, естественно, без бортиков. Ни о каких романтических символических дотрагиваний не могло быть и речи! Она хватала воздух ртом, беспомощно перебирала руками по гладкой и скользкой поверхности эстетического наслаждения и неумолимо скатывалась в пропасть, скрываемую от жертв зелёным облаком - видимо, ядовитым газом, чтобы не было мучительно скучно. С громкими бесцеремонными воплями, не приличествующими Искателю Логических связей (крики ванильного пудинга были бы более уместны).
     Брусничка приземлилась на зелёное облако, где её поздравили с приоблачением и вручили приз в номинации "Крик года".
     Премией был стаканчик сырых яиц - говорят, улучшает голосовые связки.
     Брусничка гневно посмотрела на невинного кролика, протягивающего ей стаканчик.
     - Где твоё начальство?! - закричала она. - Я хочу видеть начальство!!!
     - Моя жена ушла напудрить носик, - робко заметил кролик Роджер.
     - Нет! - Брусничка раскраснелась под стать прозвищу, на голове творился мокрый взрыв. - Мне надо видеть создателя этой реальности! Здесь и сейчас! Я вытрясу из него признание...
     Кролик вытащил из кармана зеркальце и поднёс его к носу Бруснички, встав на цыпочки.
     - ... где скрывается эта Бух! - озадаченно закончила Брус. - Зачем ты показал мне меня ненаглядную? Я, по-твоему, нарцисс? Не видишь, что я - ягода, а не цветок?!
     - Это твой мир, - очень тихо произнёс кролик. - Не надо кричать на меня. Это твой мир, а я - след твоего мира, который в нём оставили. Здесь все - следы. Они приведут тебя к тому, кто их оставил. Это твой мир, и делай с ним что хочешь.
     Брусничка осталась наедине со своим миром, сидя на облаке собственного гнева.

КОГДА ОДИНОКО И СТРАШНО

- Почему?! - Брусничка была готова заплакать. Облако провалилось под ней, и она снова оказалась на поляне, рядом с бездной Общих Фраз, в которую можно было свесить ножки и болтать ими, создавая волны размышлений. Бездна умела думать! Но Брусничке стало всё равно. В теории это было возможно - то, что человек может замкнуться на себе и прогуляться по собственному миру. Брусничка проходила это в школе. Предмет назывался Техника Путешествий пространственно-временного континуума. Учительница предлагала друзьям прогуляться в миры друг друга. Нужны были лишь: желание обоих, воля и благие намерения. Но последние были далеко не у всех, а некоторые просто не хотели, а остальным не понравилось увиденное...
     Брусничка не хотела никого пускать в свою душу. Она и сама-то толком не знала, что в ней творится, и удивлялась, как другим удавалось её понимать. Ей было страшно - вдруг другим не понравится? Её душа раскрывалась медленно, гораздо медленнее, чем цветок раскрывается навстречу солнцу, и закрывалась мгновенно, когда на ясном небе общения возникало маленькое облачко, пугавшее Брусничку, как неопознанный летающий объект. Брусничка сама была таким объектом. И ей вовсе не хотелось, чтобы её опознали. Как будто ей было что скрывать. И теперь, когда она знала, что каждый кустик, каждый фрукт - это её собственные мысли и чувства, порой непознанные, из подсознания и даже Небытия... Когда она почувствовала, как может менять всё здесь согласно своему настроению, ей стало страшно. Захотелось лечь на землю и не думать, не двигаться, не смотреть и не слушать, ничего не делать и просто исчезнуть. Она соскучилась по родному космосу Внума. Чьего Внума? Эта мысль пришла к ней впервые. Пришла и потребовала ответа. Мысль была из рода Любопытов и по профессии хваталочкой. Она спрашивала всех о вещах, чьи они, и никому не принадлежащие сдавала в Курган Находок. Сейчас она, конечно, забавлялась. Чей-либо Внум нельзя было сложить в курган, он сам из кого хочешь курган сделает.
     Брусничка не знала, в чьём Внуме она жила раньше. Это её поразило. Но, видимо, обладатель Внума был таким скромным, что не развешивал своих плакатов и повелений, где только можно. Мысль, позабавившись, деловито удалилась. Брус решила побеседовать с бездной. Та была ярко-голубого цвета, и в ней плавали дельфины радости. Бездне было приятно, что в неё заглянула такая важная птица, такая безумно драгоценная ягода.
     - Приветствую тебя именем черешневых крыльев, - сказала бездна. - Ради тебя, власть имеющей, я подумаю сама, можно не болтать ногами.
     - Мне не трудно, - с энтузиазмом сказала Брусничка, закатала джинсы, уселась на травяной край и, заворачивая голубой воздух в ленты ветра, способствовала мыслительному процессу бездны.
     - Мне нужно узнать, где находится мысль Всё Будет Хорошо. Иначе Парадокс сметёт с лица земли Внум с моими друзьями.
     - Я знаю, - печально сказала бездна.
     - Откуда? Я понимаю и верю, что ты знаешь достаточно, но откуда ты знакома с последствиями Парадокса?
     - Он уже приходил. Он перепутал небо с землёй, воду с огнём и пообещал, что в следующий раз не пощадит наш Внум и уничтожит его. И знаешь что, Брусничка? У меня нет причин сомневаться в искренности его намерений.
     Брусничка медленно принимала всё это к сведению, а бездна продолжала:
     - Люди говорят, края земли погрузились в Небытие. Города сбились в плотную кучку. Они все очень злятся на Эго, но она бессильна. Её друг Скептик предал её, и с тех пор люди не умеют летать. Микробы страха и вирусы нервозности съедают нашу землю с разных сторон, как млин со сметаной. Вскоре спасать будет нечего.
     - Как там поживает наша мысль? - робко постаралась сменить тему Брус.
     - Я её не вижу.
     - То есть?! Где она?!
     - Точно не здесь. Оптимистам нечего делать в обречённом Внуме. Она перекочевала во Внешний Космос, откуда сможет попасть в чей-то ещё Внум вместе со светом звёзд, пением птиц и ароматами спелых фруктов, выращенных добрыми руками.
     - Что же мне делать?
     - Выйти в жизнь и уговорить её вернуться в наш Внум.
     - Как же я её найду?!
     - Она сама появится в твоей голове. И тогда ты поймёшь, что можно вернуться. Откроется дверь в параллельный мир, и больше от тебя ничего не потребуется.
     - Это будет долго? - с дрожью в голосе спросила Брусничка.
     - Зависит от тебя. Прощай, желаю удачи. Прыгай в меня.
     Брусничка медленно подошла к краю бездны.
     - Это не больно?
     - Ни капельки. Но поторопись, здесь становится холодно. Одиноко.
     И страшно.
     И Брусничка сиганула в пропасть, как будто всего-навсего хотела поплавать.

Вы плакали? Не верю!
Железною ногой
Раздавлены часы,
Слепой глядит с тоской...
Вы плакали? Не надо!
Не верю вам. И все
Смеетесь до упада,
И плачете потом
Ночами над разбитой
Рыдаете судьбой.
Молите ангела,
Чтоб ночь пришла,
Прикрыла шлейфом звезд
Дневной позор и сладость
Соленых слез.
Вы выбрали грозу
Чтоб чашки все побить?
Объявим вам войну,
Чтоб легче было жить.
И позднею весной,
За городом, точь-в-точь
Где вы меня убили,
Придет спаситель-ангел
И вам подарит ночь
И небо черно-синее,
Такой же пруд в аллее.

Скажите, сколько времени
Себя вы не жалели?