 |
KittyТы был таким же, как и я, почти несчастным,
В этой жизни чем-то не довольным.
Умиляешь лишь желаньем страстным
Свергнуть мой сарказм язвительный и вольный.
Потушить о стеночки души окурки
И в забвеньи не закончить фразы,
Чтоб моей самостийной натурке
Без поддержки не подохнуть сразу.
Ты меня всегда спасешь - я знаю,
Ты последний мой надежный остров.
И на моем последней издыханьи
Ты придешь, когда еще не будет поздно.
ЧЕТЫРЕ ОСКОЛКА
Я поднимаю неба четыре осколка -
Желтый, красный, черный, белый.
Все это длилось нескончаемо долго,
И я разлюбила, прости, не хотела.
Желтый осколок, как яркое пламя,
Как осенние листья в любимых руках,
Как старые письма, сожженные нами
В огненно-жгучих и угасших сердцах.
Красный осколок - горячая кровь,
И вечерний закат, что мы не видали.
Странный огонь высекает любовь,
Чем-то красным его засыпая.
Черный осколок - грязные лужи,
Сонной Москвы, в них красовалась луна.
Ей, горделивой, никто уж не нужен,
Она навсегда лишь в себя влюблена.
Последний осколок - незапятнанный, белый,
Как бесконечно святые цветки.
Тебе до меня, конечно, нет дела,
Но по темной воде плывут лепестки...
Любит - не любит. Не любит... Любит!
Четыре осколка... Воспоминанья...
Любит - не любит - любит... Не любит...
Я уйду по-английски. Мне чужды прощанья.
***
С днем рожденья, моя память,
Часть меня - по прежнему - тебе.
Для чего тебе ее отавить?
Как подарок, что-то объяснить себе...
У тебя с ней что-то где-то было,
Невсерьез иль вправду - у нее спроси.
А она была глупа, она остыла...
Забирай ее себе, только прости.
Ты ее, конечно, можешь ненавидеть,
И меня с ней заодно - тебе решать.
Ну а я впредь, чтобы не обидеть,
Лишь стихи на память буду оставлять...
***
Тихий оранжевый вечер.
Пустынные лавочки. Тишина.
Листочками клена играется ветер.
Ты читаешь стихи. Ты одна.
Тебе нарвится быть в одиночестве,
Любоваться последними бликами лета,
Делать счастье себе, жить как хочется,
И не думать о ком-то, когда-то и где-то...
Жить в стихах, жить сегодняшным днем,
Жить настоящим, любить настоящее,
Жизнь считать последним зеленым листом,
Жить надеждой и верой в происходящее.
Девяносно ораждевых дней.
Ты и осень. Жизнь на двоих.
Девяносто бессонных ночей.
Ты не права. Надо жить для других.
G.A.K.
ОДИНОЧЕСТВО
Здесь стены прокляты, принадлежит изгнанью
Тот голос, что тебе покоя не давал,
Тот пылкий разум предан порицанью,
Анафеме зеленые глаза, ласкавшие овал-
...Овал лица, прелестных очертаний полный.
Рука, что сохраняла влагу чьих-то уст,
За мысленную плеть в перчатке черной
Взялась. И паутиной дом порос и пуст.
Вот только изредка гуляет ветер,
Картины прошлого на стенах теребя,
И свечи не горят, и тихий вечер
Напоминает вновь и вновь тебя.
Пел в пустоте ночной охрипший голос
И кошки на душе скребли мотив,
Сооружая дом из черно-белых полос.
И лился, клятвой запрещенный, стих...
СКУКА
Способен ли познать понятье скука -
С движением всегда трудна разлука -
И уходя, сжигая все мосты
Любви, желаний, святой красоты.
Под тяжестью миров мужские плечи
Нальются бездною ненужной встречи,
Но все же нас соединяет ложь.
И боль нести, все понимая, что ж,
Придется, не вкушая прелестей игры.
Изволь убрать в шкатулку все миры:
Тобой придуманные радости, признанья;
И жизни струн расстрой звучанье.
Крылатое, нежнейшее весны созданье,
Что для тебя покой, то для меня страданье.
От безысходности ногтями рвать листы,
Из пустоты взирать на дело пустоты.
И день за днем, мгновенье за мгновеньем
Сознание просить изобразить виденьем
Моменты прошлых субъективных мук
И год от года новых ждать разлук.
* * *
Между пламенем и льдом,
Между водой и сушей
Я войду в твой скромный дом
И твой покой нарушу.
Твои глаза откроют дверь,
Улыбка улыбнется,
Ведь на пороге странный зверь -
Не воет, не крадется.
К тебе он шел чрез зной пустынь,
Где нет воды и трав,
Чрез рощи, где цветет полынь,
Вдоль рек, где гордых пав
Он наблюдал, ища приют
Под ветвями садов,
Какие круглый год цветут.
Но тот недолгий кров
Вновь покидал и шел вперед,
Туда, где сквозь туман
Всплывал на горизонт восход.
И чудо грезил там,
За бурными ручьями рек,
За снежной дымкой гор,
Где дикий древний человек
Воображал простор.
Чрез сотни лет мечта сбылась
(Желал об этом зверь).
Волшебным пламенем зажглась
И распахнулась дверь...
СОНЕТ МОЕЙ БОЛЬНОЙ НОГЕ
Как гениально слиты воедино душа и тело;
Какое чудо нам природою дано.
Стремлениям души в нас нет предела,
Когда растет с ней тело заодно.
Но тело тленно, рост его не вечен
Резвиться в нем нам отведенный век.
Да и порыв души, признаемся, конечен.
Подобие ему - весенний талый снег.
А если нет согласия в картине -
Душа из тела вон, а тело без души, -
То человек жалчайшее создание меж ними.
Но, друг мой, хоронить такого не спеши.
Нести ль ему по жизни оно бремя,
В себе тая раздор и сея вне себя?
Быть может панацея есть? Ведь лечит время.
Не хорони его, не беспокой зазря!
Так нищий по иронии судьбы царем,
Иль знатным, может, станет королем.
Любовь Катковская
ЗА ГРАНЬЮ ИЛЛЮЗИИ... ЖИЗНИ *
Когда оранжевые пальцы заката
Соскребут с неба остатки ушедшего дня,
Стая белых птиц, оторвавшись от берега,
Острой силой крыльев размахнет горизонт,
Раскалывая небо на осколки воспоминаний и надежд.
И в пространстве между "было" и "будет"
Проступит "есть" и "всегда" - ясный путь к ущелью вечности.
Там, в пустоте без времени, утонут белые птицы,
Сумевшие застыть на острие мгновения,
Смыкавшего теплую южную ночь
В холодной бесконечности.
Она проходила сквозь нити паутины, называемой жизнью, на липких волокнах которой безвозвратно оседали самые светлые надежды и радужные мечты, то легким движением разрывая их, а иной раз как бабочка, застревая, билась из последних сил, но шла вперед и с каждым вновь вымученным, переболевшим шагом вера утопала в
[ В начало правой колонки ]
|
|
Я ни во что не верю, но я знаю что в моей душе горит солнце!
Любовь - это величайшая из ошибок, свершенных и совершаемых человечеством!
|
ха |